В жаркой, жаркой Африке…
Продолжая разговор о взаимодействии войск во время Великой войны, нельзя не вспомнить восточноафриканский театр военных действий.
Восточноафриканская кампания является прекрасным примером попытки наладить взаимодействие сразу на многих уровнях, и не менее прекрасным примером того, как эти попытки с треском провалились.
Основных уровней взаимодействия было, на мой взгляд, три – тактический, административный и политический.
Тактический
На самом низком уровне потребность в международном и межэтническом взаимодействии возникла скорее вынужденно, чем в результате сознательных действий английского командования. Из-за высоких потерь силы англичан постепенно дрейфовали от гомогенных к более гетерогенным, куда, в итоге, входили восточноафриканцы, южноафриканцы, войска из Индии, собственно англичане и местные, набранные в колониальный полк King's African Rifles (KAR). И это не считая рабочих корпусов и туземных носильщиков на которых, в сущности, держалась логистическая система.
Все это пестрое воинство отличалось этническим составом (например, среди южноафриканских добровольцев встречались как европейцы, так и чернокожие), языками, традициями, вероисповеданием и — главное — уровнем боевой подготовки.
Англичане, к примеру, отмечали, что южноафриканцы плохо обучены обращению с лошадьми и это сказывается на здоровье животных – критический фактор в условиях войны в тропиках. В свою очередь, способности к стрельбе немецких аскари и их британских «коллег» оценивались британскими офицерами так: «Когда вы встречаетесь с ними [африканскими солдатами] лицом к лицу, самое безопасное место у них на линии огня».
Неоднородность, разумеется, не облегчала ни планирование, ни боевое применение войск. Вся система, в значительной степени, опиралась на личные связи между офицерами контингентов и родов войск или на временные решения, которые, за неимением других, оставались постоянными. В целом же, взаимодействие на этом уровне было «реактивным», то есть реагирующим на возникающие трудности, а не работающим по заранее подготовленным планам.
Но тактическим уровнем проблемы не ограничивались.
Административный
На следующей ступени низовые проблемы взаимодействия усугублялись традиционной британской бюрократией и наличием сразу нескольких «центров принятия решений», как в Лондоне, так и на местах.
Делами на восточноафриканском театре военных действий пытались управлять колониальная администрация, Министерство по делам колоний (Colonial Office), Военное Министерство (War Office). Вдобавок к этому индийским контингентом занимались управленческие структуры в Индии, а южноафриканским, соответственно, администрация Южно-Африканского Союза. Ни разу за всю восточноафриканскую кампанию операции не проводились под единым командованием.
Ниже дробление шло вплоть до отдельных структур национальных контингентов и родов войск.
Доходило до абсурда, когда два батальона, действующие бок о бок на поле боя могли организовываться, снабжаться и даже получать жалование из двух разных административных центров.
И, наконец, на «лоскутное одеяло» центров управления накладывался масштаб африканского ТВД.
Огромная территория требовала присутствия значительной массы войск и тылов, для управления которыми, в свою очередь, требовался огромный административно-управленческий аппарат, желательно с опытом африканской специфики. И, разумеется, не хватало ни людей, ни специфического опыта.
В послевоенном докладе ‘Preliminary Studies of the Operations in East Africa’ есть такая запись: «Эта система или, вернее, отсутствие системы была затратной в плане ресурсов, административного персонала и всех тыловых служб; признается, что система отрицательно влияла на эффективность боевых частей».
Добавить к этой характеристике, пожалуй, нечего.
Политический
Политический уровень в военных действиях присутствует, в той или иной степени, всегда. Но в случае с Восточноафриканской кампанией его влияние можно смело удваивать, а то и утраивать.
Главнокомандующим Британскими Восточноафриканскими экспедиционными силами был назначен генерал Ян Христиан Смэтс. Будучи по происхождению южноафриканцем, он никогда не отрывался от политических дел дома и вел активную переписку с политиками в ЮАС, включая тогдашнего премьер-министра Луиса Боту. Многие историки не без оснований считают его более политическим деятелем, чем военачальником.
Можно смело сказать, что Смэтс находился под сильным влиянием политических элит ЮАС и, в большей степени, действовал в интересах Южноафриканского Союза, нежели в интересах текущей военной кампании.
Как это проявлялось?
Смэтс и его южноафриканские коллеги рассчитывали оттяпать там и сям кусочки территории, которые впоследствии планировали выгодно обменять на другие кусочки территории с соседями — бельгийцами и португальцами.
Соответственно, вступление в войну Португалии на стороне Антанты, Смэтс воспринял настороженно и недоверчиво — ведь союзники могли помешать долгосрочным планам и первыми захватить ценный ресурс.
Такое отношение неизбежно привело к трениям между союзниками, трения к нарушениям координации и снабжения, а это, в конечном итоге, всю дорогу отражалось на оперативной эффективности войск.
Итог
Негативные эффекты на всех перечисленных выше уровнях сохранились до конца войны и, в значительной степени, определили и ход, и результат кампании. Несмотря на формальную победу Антанты, загнать войска Леттова-Форбека в угол так и не удалось и они сдались уже после окончания Первой мировой.
Ну а германские силы, по мнению современных историков, да и самого Леттова-Форбека, свою задачу выполнили и даже перевыполнили, годами оттягивая на второстепенный театр значительные силы Антанты. За силами Леттова-Форбека состоявшими из 3 000 немецких солдат и 11 000 аскари, гонялись приблизительно в 10 раз большие силы.
Большинство из перечисленных проблем на всех уровнях взаимодействия дожило до рождения НАТО, а некоторые сохраняют актуальность и в наши дни.
