С чужого плеча: уроки Первой мировой для немецких танкистов
К германским танковым силам времен Первой мировой зачастую относятся с некоторым пренебрежением. Мол танков сделали слишком мало, слишком поздно и судьбу войны они не решили. Несмотря на то, что бронированными ордами панцеров во время Первой мировой немцы действительно похвастаться не могли, достижения у них, тем не менее, были. Некоторые из них повлияли на послевоенное развитие теории бронетанковых сил, причем не только в Германии, а другие успешно пережили два Рейха и используются до сих пор.
Что у немцев получилось, что не очень, а из чего они вынесли полезные уроки? Рассказываем.
Трофеи
По итогам битвы при Камбре немцы дают такую статистику: на удерживаемой или отбитой германскими войсками территории находился 71 брошенный, застрявший или подбитый британский танк. Из этого количества, по мнению немцев, примерно 30 можно было сравнительно легко утащить в закрома Рейха.
Далеко не все танки можно было восстановить и даже те, что были к концу боев были в сносном виде подверглись «атакам» своих солдат, которым выдавали премии за уничтоженные танки. Поскольку доказательством уничтожения английского танка могла служить любая его часть, бравые солдаты Кайзера вооружились гаечными ключами и отправились за добычей. В результате, пока трофейщики добрались до места, пока у танков выставили охрану — многие «ромбы» оказались разукомплектованы до невосстановимого состояния.
После весеннего наступления 1918 года на территории между бывшей британской линией фронта и Соммой насчитали около 300 танков в разном состоянии. Во многих случаях английские танки были брошены в исправном состоянии.
На конец 1918 года в кайзеровских запасах числилось порядка 170 трофейных танков.
Теоретически немцы могли выставить грозную силу только из трофейных машин, без учета танков немецкого производства. Танковую угрозу со стороны немцев, как минимум, стоило принимать в расчет. И союзники принимали, поскольку не знали ни производственных возможностей Германии, ни точного числа поставленных в строй трофеев.
К отражению германских танковых атак готовились тщательно и серьезно. К примеру, по итогам летних боев в р-н Лис — Шампань из 10 потерянных немцами танков 4 было потеряно от мин.
Вспомогательная техника
Мы уже писали, что немцы уделяли самое серьезное внимание вспомогательной технике и снабжению наступающих войск, которые к 1918 году научились бодро наступать и без танкового «тарана». Собственно, по этой причине и «Уберландвагенов» немцы сделали больше, чем танков.
И вот 21 марта 1918 года, наступление «Михаэль». На стартовые позиции выползают пять трофейных ромбиков отряда 11 (Beute-Abteilung 11). Их поддерживает транспортер Überlandwagen под командованием лейтенанта Мюллера, командира отряда снабжения и связи. «Уберландваген» нагружен топливом, боеприпасами и, при необходимости, может «выдернуть» застрявший танк, поскольку сделан на том же шасси, что и A7V.
Придать танковым отрядам по тягачу-транспортеру было без сомнения отличной идеей, опередившей время. Причем «Уберландвагены» выдавали как подразделениям, на трофейных Mark IV, так и на своих A7V. Разумно? Без всякого сомнения. Что было менее разумно, так это решение германского командования отобрать у танкистов транспортеры сразу после первых боев, объяснив это их избыточностью.
Определенная логика в таком решении прослеживается: вероятно транспортеры на тот момент больше требовались для доставки припасов бодро наступающей пехоте, однако танкисты лишились и возможности пополнить припасы в бою и, что более важно, получить техническую помощь или эвакуировать танки.
Ко Второй мировой немцы переосмыслят свой опыт и ошибку исправят.
Немецкие «ромбы»
По итогам Второй мировой немцы по праву считаются королями полевых и заводских модернизаций трофейной бронетехники. Кажется, не существует таких боевых машин, которые они не поставили себе на службу, попутно «докрутив» и улучшив.
Это умение, очень пригодившееся в будущем, было отточено в 1917–1918 гг. на английской и французской технике. Основным и самым многочисленным типом танка в кайзеровской армии был британский Mark IV. Конструкция немцев, в целом, удовлетворяла и некоторое время они даже работали над программой по копированию «четверки».
В целом, восстановление трофеев и оснащение ими «Бойтепанцерабтайлунгов» шло куда медленнее, чем планировали немцы.
Проблема заключалась в том, что к началу 1918 года Mark IV уже был устаревшей моделью, при этом разработанной под требования и тактику англичан. К тому же, в основе, «четверка» оставалась «четверкой» со всеми своими недостатками. В числе главных оставались двигатель Daimler и трансмиссия, которые танк унаследовал от предыдущих моделей, а также сильная изношенность доставшихся немцам «ромбов».
Немецкие инженеры меняли и улучшали, что могли — от вооружения до внутреннего освещения, но более серьезные переделки требовали больше времени и затрат, сравнимых с постройкой новых машин. Такого Второй Рейх позволить себе не мог.
В результате из запланированных 12 отрядов (Abt.11 — Abt.22) до конца войны было сформировано всего шесть, а желание получить в начале 1919 года 6 отрядов по 15 Mark IV, то есть 90 танков в сумме, так и осталось нереализованным.
Третий Рейх захватил куда больше разнообразной техники и, соответственно, имел возможность выбирать лучшее. Опираясь на прошлый опыт, они не пытались массово использовать те модели, которые были сильно изношены или имели столько конструктивных недостатков, что проще было построить новый танк, чем доводить до ума старый.
Хорошим примером могут выступить французские тягачи Lorraine 37/38/39, прослужившие в десятке разных вариантов аж до 1945 года, и Т-34, которые хоть и достались немцам в значительных количествах, но были технически ненадежны, требовали слишком много усилий для их улучшения и использования и, как следствие, ставились в строй относительно редко.
Общевойсковой бой
Боевое применение трофейных танков сослужило немцам одновременно хорошую и дурную службу. Хорошая заключалась в том, что войска знакомились с новой тактикой, новым видом вооружения. Хоть и поздно, но в армии организовали курсы по ознакомлению солдат со слабыми и сильными местами танков, а танкобоязнь была изжита совершенно.
Когда танки успевали к месту событий, их помощь была неоценима. Другой вопрос, что в 1918 году у немцев уже была отработанная артиллерийская и пехотная тактика. Инфантерия, возглавляема штурмовиками наступала куда быстрее медленных и неуклюжих Mark IV. Капитан Вилли Рор (тот самый, легендарный командир штурмовиков) писал: «Захваченные английские танки показали меньшую боевую ценность, чем немецкие. Любое взаимодействие с пехотой представляется невозможным из-за их скромной скорости».
В сущности, в боевом применении танков даже сформировался определенный паттерн: либо медленные «ромбики» не успевали доехать до поля боя, пехота справлялась самостоятельно и уходила вперед; либо, если противник оказывал упорное сопротивление, они пробивали путь пехоте, но сами становились жертвами вражеской артиллерии.
Учитывая, что немецких танков было немного, артиллеристы союзников могли без помех концентрировать огонь на каждом из них.
Для сравнения при Камбре в бой пошло 476 танков, при Суассоне — 492, а при Амьене — 546. Британские и французские танки, применявшиеся массами все же, имели больше шансов на выживание просто потому, что вражеские артиллеристы не могли поразить большое количество целей.
В случае с немцами, максимальное число боевых машин, задействованных одновременно равнялось 20. Причем случилось это всего дважды, 27 мая 1918 года при Шмен-де-Дам и 15 июля в Шампани.
Сумма перечисленных обстоятельств привела к тому, что после войны партия противников механизации долгое время удерживала весьма сильные позиции, подкрепленные реальным боевым опытом. С их точки зрения, главной силой на поле боя должна была остаться обученная и мотивированная пехота, тогда как танки, в лучшем случае, рассматривались как вспомогательный (а то и откровенно вредный) вид вооружения.
Борьба с консерваторами потребовала значительных усилий и затянулась больше, чем на десятилетие, затормозив развитие немецких танковых войск.
